В «Сириусе» оркестранты попробовали себя в роли наставников: в течение недели они занимались с воспитанниками Образовательного центра «Сириус» и готовили их к выступлению. О том, как школьники чувствуют себя в музыкальном коллективе, чем оркестранты отличаются от солистов и почему исполнителю важно развивать музыкальность, рассказал дирижер Алексей Рубин, который выступал с РНМСО в «Сириусе».

— Интересно ли Вам, как дирижеру, сотрудничать с Российским национальным молодежным симфоническим оркестром?

— Для меня сотрудничество с РНМСО — это всегда радость и какие-то творческие открытия. Я ощущаю себя молодым дирижером, хотя у меня имеется уже какой-то багаж знаний, опыт общения с разными оркестрами. Но главное, что есть в профессии дирижера или музыканта — это открытость к познанию, возможности обучаться. Поэтому, когда я выхожу к любому оркестру, все время учусь чему-то новому.

Российский национальный молодежный симфонический оркестр — это такой коллектив, в котором люди заряжены музыкальным энтузиазмом. Они любят музыку и дело, которым занимаются. Часто в профессиональном оркестре люди долго работают, все знают и уже много раз это играли. Для них это становится работой, а не увлекательным процессом. В РНМСО это не так. Молодежный оркестр — это увлекательный процесс познания, открытия чего-то нового. Поэтому глаза людей чистые, открытые, заинтересованные, все очень щедро отдают себя делу. Поэтому для меня это, конечно, особый оркестр.

— Каково вместе с РНМСО участвовать в Летнем молодежном фестивале и давать не одно выступление, а именно серию концертов?

— У меня первый такой опыт с оркестром. Это обоюдно углубляет доверие, ускоряет процесс, потому что мы просто на уровне интуиции чувствуем, что друг от друга хотим, в чем мы нуждаемся. Музыканты понимают какие-то принципы, подходы к тому или иному композитору, как делаю это я, в том числе жестами, руками, телом. Они считывают сигналы, которые я им направляю. Мы становимся одним целым с каждой репетицией.

Конечно, этот оркестр создавался для того, чтобы дирижеры менялись, чтобы музыканты учились разным подходам у разных маэстро и были больше готовы к профессиональной жизни оркестрового исполнителя. Тем более, в РНМСО настоящие маститые дирижеры.

— Вместе с оркестром выступали школьники Образовательного центра «Сириус». Они были сразу готовы вступать с оркестром?

— Вообще оркестр — это не так, что ты достал инструменты и начал играть, и сразу все получается. 120 человек — это разные люди, которые с разным настроением приходят на работу. Один выспался, у второго болит живот, третий вяло себя чувствует, четвертый активный. Поэтому важно настраиваться на концерт. Дело не в том, что музыканты текст не знают: очень важно на новой площадке «настроить уши», понять, как отвечают инструменты, как отвечает зал. Это позволяет выбрать принципы игры.

Но мы репетируем заранее, потому что всем нужно сыграться и узнать музыку. Исполнители часто слушают записи произведения перед выступлением, но когда ты садишься в оркестр, ты слышишь не то, что ты на записи. Например, если ты сидишь в конце первых скрипок, ты слышишь валторны, края деревянно-духовых. А реальной картины ты не можешь понять. Поэтому надо привыкнуть к тому, что ты слышишь и как отвечать.

— Получается, что школьникам репетиции нужны именно для удачного выступления на сцене?

— Репетиции настраивают на взаимодействие, чтобы музыканты начали доверять друг другу и поняли, что игра в оркестре — это не просто, когда ты играешь ноты. Это постоянная концентрация. Ты должен все время следить за тремя главными точками: нотами, концертмейстером и дирижером. Это не так просто: очень часто люди расслабляются и просто начинают играть. Это называется «заплывают». Когда кто-то куда-то «заплывает», тогда ансамбль рассыпается. Задача дирижера — настроить оркестр. Ему проще в новом зале понять, что нужно сделать, чтобы музыка зазвучала.

Вообще, у участников программ Образовательного центра «Сириус» была большая подготовка: они много работали с наставниками из оркестра, которые объясняли, как мы играем, что надо делать. А потом уже оркестровые репетиции.

— Как Вы считаете, за такой короткий срок — неделю — воспитанникам «Сириуса» удалось влиться в коллектив?

— Если бы ребята играли одни и у них не было бы поддержки музыкантов РНМСО, я бы мог что-то сказать. А так они «вкраплены» в оркестр, и я просто не ощущаю их отдельно. Я вижу, что они играют, они в процессе.

Есть ощущение, что за неделю оркестр стал играть с ними более слаженно. Когда они сели в первый раз, то больше «вылетали», не хватало внимания. Кто-то не доиграл до конца или, наоборот, отставал. А сейчас такого нет.

— Как Вы считаете, что сложнее — быть оркестрантом или солистом?

— Это абсолютно разные профессии. Не все же хотят быть солистами: многим нравится играть в оркестре и чувствовать себя частью чего-то большого. А некоторым солистам нравится быть в оркестре. Когда ты играешь в коллективе, тебя порой захватывает ощущение единства, объединения, волны. Почему люди играют в оркестре и получают от этого удовольствие? Именно из-за этого, когда все вдруг начали «дышать» как один, вместе с дирижером и друг с другом. Это доставляет удовольствие, и ты получаешь такие ощущения, которые в другом месте никогда не получишь.

Солист должен обладать виртуозностью, харизмой, характером, а это сложная задача, и ты берешь на себя ответственность. Если ты, например, скрипач в оркестре, тебя поддерживают все музыканты. Но в оркестре другая сложность: нужно сконцентрироваться, не выпасть нигде из процесса, все время слушать других.

— Интересно, а кем хотят быть юные исполнители?

— Был случай у девочки-флейтистки несколько дней назад. Каково было мое удивление, что ребенок, который вышел с первой репетиции с оркестром, говорит: «Я играла раньше соло, но как же сложно играть в оркестре. Конечно, это гораздо круче, чем быть солистом!»

Все люди разные. Нужна предрасположенность, чтобы играть соло, надо иметь набор определенных психофизических качеств. Кроме того, сложность в том, что ты должен каждый раз, выходя на сцену, подтверждать свое право быть солистом. В оркестре меньше такого рода ответственности. Нужно всех слушать, смотреть на дирижера, концертмейстера, считать. Правда, все это происходит на интуитивном уровне.

— Но этому же надо учиться!

— Это помогает выработать музыкальность. Если с детства с тобой занимаются музыкой, тебе рассказывают, что Моцарт звучит так, а Бетховен — так, ты ходишь на камерный ансамбль, то будет результат. Казалось бы, это элементарные вещи, но они очень редко встречаются. Если с ребенком занимались музыкой, то, когда он вырастет, будет понимать логику развития музыкальной формы, логику стиля какого-то композитора и научится интуитивно под это подстраиваться.

Я считаю, что есть один навык, который прямо нужно воспитывать, — это ритм и счет в оркестре. Я замечаю, что даже очень талантливые и способные музыканты иногда не понимают, что в оркестре надо постоянно считать. На занятиях специальностью нужны педагоги, которые будут учить не просто играть ноты и какой-то ритм, а постоянно его разбивать на более мелкие отрывки. И делать это нон-стоп. Когда ты к этому приучаешься, то, не задумываясь, играешь ритмично.

— Получается, что залог хороших оркестрантов — это хорошее образование. Почему тогда их не готовят с самого детства?

— Когда я учился в консерватории, несколько раз дирижировал каким-то детским музыкальным оркестром. Это воспитывается педагогом по оркестру, который объясняет, как и что работает.

Но у нас есть система детских музыкальных школ, и в данном случае очень важна квалификация двух людей: педагога по специальности и педагога по оркестру. Если к детям будут выходить высококвалифицированные кадры по этим двум направлениям, они успешно смогут играть в оркестре. Но в русской школе традиционно есть крен на сольное исполнительство. Это целая система, которую перестроить невероятно трудно.

Преподаватели считают, что оркестр вредит сольному исполнительству. Когда музыкант садится в коллектив, он хуже слышит свою интонацию. Да, но это его приучает ко многим другим вещам: концентрации, счету, умению слышать других и чувствовать себя в команде. Солисту это тоже очень важно! Ты же не всегда играешь один: ты играешь с пианистом, с оркестром. Солист должен уметь слушать то, что ему играют, а не просто «как хочу, так и делаю».

— Такие проекты, как совместная программа для школьников от «Сириуса» и РНМСО, — это уникальная и важная возможность для ребят?

— Да, во-первых, потому что дети играют реально с высококлассными музыкантами. Ребята не сидят своей кучкой, а работают в связке со своими взрослыми коллегами, потому что детских оркестров много. А вот такой практики, где ребенка посадить к взрослому оркестранту, пока нет.

А вот-вторых, есть множество психологических исследований на тему того, когда ребенок попадает в круг общения и чувствует, что он самый сильный, его уровень постепенно снижается. А здесь, когда у юного музыканта есть возможность работать с сильными и уже состоявшимися артистами, он берет с них пример и тянется к их уровню.